Модернизация оки: Пять вещей, за которые любят и ненавидят ВАЗ-1111 Ока

Содержание

Пять вещей, за которые любят и ненавидят ВАЗ-1111 Ока

Главная
Статьи
Пять вещей, за которые любят и ненавидят ВАЗ-1111 Ока

Автор:
Иннокентий Кишкурно

Это одна из тех машин, что в равной степени подвергались и нападкам, и обожанию. Над ней едко шутили те, кто не понимал, зачем она существует, и горячо любили те, для кого она была создана. Так и не ставшая массовой, но оставившая неизгладимый след – Ока.

В нашей серии «Пять вещей…» уже был автомобиль, безвременно снятый с производства – это последняя Волга, но если Siber можно, пусть и с некоторой натяжкой, считать попыткой российского автопрома заглянуть в класс повыше, то с Окой всё наоборот: её создали для самых базовых задач, а задумывалась она как автомобиль для людей с ограниченными возможностями. Но сразу стало понятно, что как раз такой автомобиль и нужен огромному количеству обыкновенных россиян – недорогой, простой и симпатичный. И да, он получился не идеальным. Но и прорывным, причем безо всяких натяжек. Об этом и поговорим.

Ненависть #5: гниют пороги

С коррозионной стойкостью кузова у Оки действительно были проблемы, и первыми под воздействием российского климата обычно сдавали именно пороги. У заботливого хозяина они выхаживали значительно дольше, чем у того, кто пренебрёг обработкой, а принципиально проблему могла бы решить модернизация процесса окраски кузова – как минимум, покрасочный комплекс Durr на СеАЗе наверняка можно было бы «прокачать». Увы, модернизации у этой машины так и не случилось, но об этом позже.

Любовь #5: проходимость

Интересно, что, по признанию одного из создателей машины, высокие внедорожные свойства этому автомобилю специально не закладывались. Просто отдельные качества сошлись в совокупность: это были малый вес, достаточный клиренс и передний привод. В итоге получился если не внедорожник, то уж точно уверенный покоритель просёлка. В лес по грибы или к речке на рыбалку – Ока позволила многое из того, что ранее было по силам только владельцам настоящих джипов. И в отличие от последних, за трактором в случае, если всё-таки «сели», бежать не приходится – сочетание пары крепких друзей и пары крепких слов выдёргивает автомобильчик из любого замеса.

Ненависть #4: слабый силовой агрегат

Изначально на Оку планировался другой мотор – оригинальный, более компактный и мощный, но экономика проекта внедрить его не позволила, и пришлось «кроить» двигатель из того, что было, а был «восьмерочный» блок. Уверенно чувствовать себя на Оке в современном трафике вполне возможно, но для этого необходимо хорошо чувствовать автомобиль, в должной степени крутить 33-сильный (в лучшем случае, если мы говорим о «старшем» 750-кубовом моторе ВАЗ-11113) моторчик и вовремя переключать передачи «четырёхступки». С точки же зрения среднего водителя тягово-скоростных возможностей и в городе, и на трассе Оке хватает с трудом – причем во втором случае особенно заметна нехватка пятой передачи. Если внимательно изучить вехи развития Оки, то можно вспомнить 53-сильный китайский мотор FAW в сочетании с 5-ступенчатой механикой, но он появился на Оке слишком поздно и был слишком дорогим, чтобы спасти проект.

Любовь #4: экономичность

Пусть Ока не была спорткаром, зато радовала владельца экономичностью. Конечно, эта экономичность условная, и первым её условием был хорошо настроенный карбюратор. Кроме того, по нынешним меркам показатели экономичности микролитражной Оки далеки от рекордных – в лучшем, почти идеальном случае это 5 л/100 км по трассе и на литр-два больше в городе. Но в 1990-х и начале «нулевых» Ока выигрывала топливо-экономическое сравнение с Жигулями подчистую. Что и говорить, ведь она целиком так и была задумана – купленного комплекта из четырёх свечей и 5-литровой канистры масла хватало почти на два ТО.

Ненависть #3: обижают на дороге

Хамство на наших дорогах, увы, неискоренимо, и водителю Оки довольно часто машут руками в контексте «убирайся побыстрее», сигналят, «повисают» на заднем бампере и вообще всячески самоутверждаются, ибо чужая Ока как нельзя более подходит для этого. Добавляет грустных, в прямом смысле этого слова, красок в эту картину то, что маленькая «окушка», выкрашенная в неяркий цвет (или просто белая, но не слишком чистая) становится практически незаметной для многих участников движения. Очевидно, мировая практика красить компакт-кары в броские цвета – не только дань моде.

Любовь #3: большой салон при малых габаритах

Над Окой принято смеяться за её небольшой размер, и даже некоторые из владельцев сетуют на тесный салон и маленький багажник. Но Ока была скомпонована по доселе толком не опробованному на ВАЗе принципу, благодаря которому маленький автомобиль оказывался довольно вместительным: по объёму салона Ока вполне сравнима как с вазовской «классикой», так и с лучшими компакт-карами той поры. Что ни говори, а ранее в СССР не было столь маленьких автомобилей, которые давали бы такую свободу перемещений – скажем, позволяли бы путешествовать семье из трёх человек с достаточным количеством багажа.

Ненависть #2: низкое качество и количество запчастей

В 2004-2008 годах на Оку, кажется, ставили вообще любые запчасти, о поставке которых удавалось договориться на ЗМА и СеАЗе. Уже в первый год эксплуатации владельцам приходилось менять на «нормальные» стартер, генератор, термостат, сцепление в сборе… Во многом из-за этого уровень качества очень разнился от автомобиля к автомобилю. Сейчас некоторые запчасти на Оку не сказать, чтобы редкость, но, как говорится, места надо знать. И цена запчастей сравнима с «классикой» и «восьмым» семейством, так что от когда-то заложенной супернизкой стоимости владения уже мало что осталось. А если захотелось минимального стайлинга, то выбора почти нет, и самый яркий пример – колеса: родного размера (12 дюймов) литых дисков почти не достать, а выбор резины ограничивается парой-тройкой наименований… Хотите колёса побольше? Решайтесь на установку альтернативных «тюнинговых» ступиц, тормозных дисков и барабанов с разболтовкой 4*98.

Любовь #2: простота конструкции

Тем не менее, по конструкции Ока получилась очень удачной машинкой. Ведь эта конструкция – «солянка» комплектующих из всех вазовских семейств, существовавших на момент разработки модели. Поэтому многие запчасти взаимозаменяемы с заднеприводными и переднеприводными Ладами, а чтобы починить Оку, достаточно руководства по эксплуатации и ремонту (как правило, загруженного в голову), простейшего набора инструментов и элементарного навыка.

Ненависть #1: отсутствие модернизированной версии

Это немного выпадает из заданного формата, ибо не является претензией собственно к автомобилю, но с этим реально сталкиваешься, когда изучаешь отзывы от Оке: большое количество людской печали связано как раз с тем, что машине не хватило совсем чуть-чуть, чтобы стать «нормальным» автомобилем: более мощного мотора, пятой передачи в коробке, кондиционера, хотя бы элементарной «музыки», колёс большего размера и, может быть, чуть освежённой внешности. Попытки внедрить практически всё это делались в последние годы выпуска на СеАЗе, а кроме того, существовал проект более-менее глубокой модернизации Оки, ЕлАЗ-1121, но СеАЗ не смог удержать цену машины в привлекательном коридоре, а елабужский проект «схлопнулся» по политико-экономическим причинам.


На фото: СеАЗ-1111-01 Ока ‘1990–2008 и СеАЗ-11116 Ока ‘2006–08

Любовь #1: компактность и манёвренность

Среди плеяды вазовских конструкторов, для которых Ока стала первым проектом после институтской скамьи, до сих пор бродит эта полушутка-полуправда: Ока – как пиджак, надел – и сразу понятно, где твои габариты. И это не тот злой юмор «из-за забора», это свои люди, прекрасно понимающие все плюсы такой компактности. Понимают их и владельцы «окушек» – при сочетании малых габаритов с небольшим радиусом разворота Ока до сих пор даёт фору большинству современных автомобилей в удобстве парковки, даже несмотря на отсутствие усилителя руля. И чем больше наши мегаполисы забиваются «крузаками», тем шире улыбаются владельцы этих неприметных, но таких простых, удобных и симпатичных машин.

***

Когда говорят о минусах Оки, мало кого из «простых пользователей» заботит низкая пассивная безопасность автомобиля. Меж тем, как мы говорили в прежних статьях об Оке, эта самая безопасность никаким современным требованиям удовлетворять не может, а значит, в сегодняшний день путь этой машинке в том виде, в котором она родилась, был заказан в любом случае. Это прекрасно понимали те, кто задумал проект «Ока-2». Среди них был уже немолодой В.Н. Поляков – тот самый, давший когда-то старт первой Оке… К сожалению, тот проект из начала 2000-х, фактически ставший последним большим делом в жизни Полякова, так и не был запущен. Но об этом – как-нибудь в другой раз.

хэтчбек
интересно

Lada

Новые статьи

Статьи / Интересно

5 причин покупать и не покупать Daewoo Matiz I

Пожалуй, Matiz в России стал третьим автомобилем по количеству насмешек после Запорожца и Оки. Но справедливы ли эти язвительные смешки в сторону симпатичной машинки? Может, это просто бры. ..

223

06.11.2022

Статьи / Суперкары

Страшно, очень страшно: почему в США запрещали дрэг на Dodge Demon и других серийных машинах

Быстрые машины покупают для того, чтобы быстро ездить. А чтобы ездить максимально быстро, нужно ездить по прямой. Эти прописные истины особенно хорошо понимают в Америке – стране, которая, с…

707

05.11.2022

Статьи / Практика

Холодное сердце: почему машина может долго не прогреваться

«Зима! Крестьянин, торжествуя… » полчаса прогревает машину. А иногда и не крестьянин, а вполне себе боярин на недешевом автомобиле всё равно прогревает его, мёрзнет и думает: ну почему так д. ..

998

04.11.2022

«Ока 2» умирает, не успев появиться на свет | 74.ru

Все новости

Из Киева могут эвакуировать 3 миллиона человек: новости СВО за 6 ноября

Воруют из карманов, выкручивают лампочки и дарят много счастья. Хозяйка семейки енотов рассказала о своих питомцах

Автомобилисты встали в пробку на трассе М-5 в Челябинской области

«Она отличается»: дерматолог рассказала, как найти у себя смертельно опасную родинку

«Мы видели, как выносили умерших в пакетах»: репортаж из Костромы, где сгорел ночной клуб

На трассе под Челябинском автобус попал в смертельное ДТП

Мать подростка ответила на обвинения в нападениях на жителей поселков под Челябинском

Врачи назвали 20 продуктов, которые могут привести к подагре

Возле остановки в Челябинске сгорела машина. Происшествие попало на видео

«Такие, как я, поставляли бандитов для ОПГ». История парня, который наводит порядок у себя «на районе»

«Вы мне ничего не сделаете»: трудный подросток нападает на жителей поселков под Челябинском

Ломились в одну дверь: как костромской клуб «Полигон» сгорел вместе с гостями. Вся история трагедии

На пожаре в Челябинской области погибли три человека

Иран поставлял России дроны, а «Разговоры о важном» обязательны для посещения: новости СВО за 5 ноября

«Люди выбегали и просто выли». Что произошло перед пожаром в ночном клубе, где погибли 13 человек

На Худякова начали высаживать сосны взамен снесенных во время расширения дороги деревьев

Как три капли воды! История неразлучных тройняшек, которых могут отличить только родители (а у вас получится?)

«Не модель, смешно шучу, не ищу спонсора»: разбираем с психологом, что писать в анкете на сайте знакомств, чтобы вызвать интерес

В Челябинске маршрутчик вылетел на остановку во время снегопада и сбил мужчину

Без пищи проживут две недели: вся страна следит за судьбой дельфинов, выброшенных в море хозяевами

Мама девочки, попавшей в больницу после конфликта в маршрутке, рассказала о состоянии дочери

Стали известны подробности пожара в костромском кафе

Почему МЧС не проверяло пожарную безопасность сгоревшего в Костроме клуба? Официальный ответ

Полиция задержала предполагаемого виновника пожара в клубе в Костроме

Она ему по пояс: девушка ростом 110 см встречается с 2-метровымпарнем — посмотрите, как выглядит необычная пара

«Устал бегать туда-сюда»: история айтишника, который пожил в шести странах после начала СВО

В Челябинске пассажир маршрутки вытолкнул из салона подростка с подругой, девочка в больнице

Водитель буксируемой машины погиб на трассе Челябинск — Троицк

Эвакуационные выходы были заперты: что известно о пожаре в костромском клубе «Полигон»

Думают, что мы обречены отдыхать на родине? Как жадность Сочи отпугивает туристов

Семья из Копейска попала в смертельное ДТП в Курганской области. Возбуждено уголовное дело

Число погибших при пожаре в ночном клубе в Костроме выросло до 13

У Овнов проблемы с весом, у Дев — с законом: астролог рассказала, чего ждать от 2023 года

Он моложе, чем вы думали. Сегодня годовщина создания памятника Ленину в Челябинске

«Мы не знаем, что с тобой делать, ты первый, кто пришел живой»: отец пяти дочерей вернулся с СВО и рассказал, что там происходит

«Люди больше не хотят каждый год менять гаджеты»: продажи смартфонов в России упали на 30%

Мобилизовали больше 300 тысяч, а призывать начнут даже судимых: новости СВО за 4 ноября

В челябинском аэропорту предупредили о возможных задержках рейсов из-за сильного снегопада

Каша под ногами и крупа в лицо: смотрим, как челябинцы пережили первый снежный выходной

Все новости

Судьба проекта «Ока 2» до сих пор остается нерешенной. Сказать, будет ли новый автомобиль запущен в производство, сегодня не может никто.

Еще некоторое время назад тема модернизации «Оки» была весьма актуальной и находила поддержку у руководства ЗМА и других заинтересованных лиц. Однако буквально в течение нескольких месяцев все резко изменилось. Главный конструктор Автоваза Владимир Губа, отвечая на вопросы одного из самарских изданий, сказал, что автомобиль изначально не планировался для производства на ВАЗе, его проектирование предприятие вело по заказу. Сегодня заказчики не проявляют к нему дальнейшего интереса. Более того, Серпуховский автомобильный завод продан, а на Камском автомобильном заводе производство легковых автомобилей куплено «Северсталью». Новых собственников не интересует проект «Ока 2», они планируют переоборудовать производство под сборку корейских автомобилей.

От мэра Москвы Юрия Лужкова, заинтересовавшегося машиной как потенциальным продуктом производства для ЗИЛа, ответа пока тоже нет. Поэтому работа по проекту проводится для завершения этапа научно-исследовательских конструкторских работ, чтобы получить их зафиксированный результат. Испытания и доводочные работы ведутся для того, чтобы можно было в последующем использовать накопленный опыт

Впервые макет «Оки 2» был показан широкой публике на автосалоне в Москве в августе 2003 года. В начале 2004 года был изготовлен первый опытный автомобиль, который сейчас используется как выставочный образец. На нем установлен 8-клапанный двигатель рабочим объемом 1,5 литра от семейства переднеприводных автомобилей «Lada». Новый компактный трехдверный хэтчбек получился гораздо симпатичнее привычной многим «Оки», и по своему дизайну немного напоминает последнюю версию «Opel Corsa». Автомобилю поменяли дизайн, «с нуля» создали интерьер, расстановка колес как бы по углам кузова помогла увеличить салон и моторный отсек. В результате заднее сиденье из двухместного стало полноценным трехместным. На «Оку 2» предусмотрена установка колес размером как 13, так и 14 дюймов.

Говорить о том, стал бы этот автомобиль популярным или нет, конечно, еще рано. Но если вспомнить, что первая «Ока», несмотря на возраст проекта и нарекания по поводу скромности отделки, остается популярной по сей день, можно предположить, что у новинки могло быть будущее.

Павел ПАРАМОНОВ

ЛАЙК0
СМЕХ0
УДИВЛЕНИЕ0
ГНЕВ0
ПЕЧАЛЬ0

Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter

КОММЕНТАРИИ18

Читать все комментарии

Что я смогу, если авторизуюсь?

ПРАВИЛА КОММЕНТИРОВАНИЯ

0 / 1400

Этот сайт защищен reCAPTCHA и Google. Применяются Политика конфиденциальности и Условия использования.

Новости СМИ2

Может ли «Ока!» быть чем-то большим, чем еще одна история о Белом Спасителе?

Глубоко в лесах Центральноафриканской Республики (ЦАР) пигмеи Баяка живут так, как большинство жителей Запада назвали бы простой или даже примитивной жизнью. Устойчивые к модернизации и подвергающиеся дискриминации со стороны большинства групп в странах, где они живут, баяка, как и все «экзотические народы», уже давно вызывают восхищение белых ученых-мужчин. Ока! Сам вращается вокруг одного из этих людей, известного этномузыколога Луи Сарно.

Нью-Джерси, середина 80-х. В фильме Сарно переосмыслен как Ларри Уитмен (Крис Маршалл), который посещает врача только для того, чтобы обнаружить, что он страдает от серьезного заболевания и нуждается в немедленной пересадке печени. Врач говорит Уитмену, что он не может вернуться в Африку после того, как завершит свою поездку по сбору средств в США, но этномузыковед просто не может принять эту идею. Вопреки совету своего врача он немедленно возвращается в ЦАР, чтобы начать поиски неуловимого инструмента Баяки, молимо.

Прибыв в ЦАР, Уитмен обнаруживает, что людям Баяка, с которыми он жил в предыдущих поездках, теперь угрожает расширение лесопилки. Они переехали из леса в небольшой городок, где мэр Бассун (Исаак Де Банколе) запрещает им снова входить в лес. Мэр находится в процессе заключения сделки с китайским бизнес-магнатом г-ном И (Уилл Юн Ли), который хочет получить доступ к богатым ресурсам в окружающем лесу. Конечно, лес священн для Баяки. Как и многим людям до них, им грозит вымирание из-за давления так называемой цивилизации.

Бассун и мистер Йи решают, что лучший способ убедить правительство разрешить продажу земли китайцам — разоблачить Баяка как браконьеров. Мэр знает, что Баяка будет охотиться на слонов, и поэтому обращается к вождю с просьбой убить одного из них от его имени. Не заметив ловушки, вождь соглашается. Это настоящий поворотный момент для фильма как в техническом, так и в повествовательном плане. С этого момента нас ждет красивая операторская работа и превосходный звуковой монтаж. История тоже становится намного интереснее, даже если она не может оправиться от всех своих проблем.

Уитмен проводит дни в деревне Баяка, записывая музыку и разговаривая. Однажды во время записи музыки он видит Макомбе (Мбомби), внучку деревенского шамана Сатаки (Мапумба). Он почти мгновенно очаровывается девушкой, спрашивая жену вождя, кто она и есть ли у нее муж. Это критически сложный момент для зрителя, который должен задаться вопросом о последствиях того, что белый иностранный академик влюбляется в деревенскую девушку и делает ее своей женой.

Эти этические вопросы никогда не поднимаются в фильме, странный выбор со стороны режиссера Лавинии Карриер. В фильме большое внимание уделяется тому, как ЦАР и крупный бизнес пришли в мир Баяки и заставили их изменить свои обычаи, но в нем никогда не задается вопросом, какое влияние может оказать иностранец, интегрирующийся в группу и женившийся на одном из ее членов. Различия во власти и деятельности между Уитменом и Макомбе настолько ошеломляющи, что игнорирование их кажется нам неприемлемым.

К счастью, Ока! достойно справляется с социальными и политическими проблемами, возникшими в результате столкновения между мэром и Баякой. Для Баяки содержание в деревне сродни содержанию в плену. Для Уитмена, который отчаянно хочет найти мифическое молимо, вынужденное пребывание в деревне настолько оскорбительно, что он выдумывает другие планы. Игнорируя совет Бассуна о том, что его «маленькие друзья» должны остаться в деревне, Уитмен говорит вождю Баяки, что он получил сон от Сатаки и направляется в лес, чтобы найти его.

Уитмен отправляется ночью на поиски Сатаки и быстро теряет ориентацию. Все еще страдая от лихорадки, мы задаемся вопросом, реальны ли сцены, которые мы видим его глазами, или это иллюзия. Как раз в тот момент, когда Уитмен кажется слишком слабым, чтобы продолжать, нас отвозят обратно в деревню, где Баяка мучительно размышляет, следует ли им следовать за ним в лес. Вождь умоляет их, говоря, что их друг Ларри обязательно умрет, если они не покинут деревню.

Итак, Баяка уходит в лес, и фильм подходит к относительно быстрому завершению. Как бы мы ни хотели восхититься этим трогательным возвращением в их дом, трудно игнорировать то, как Карриер представил Уитмена как девятку.0003 единственная причина ухода Баяки из села. Это может быть история, как Сарно рассказал ее в своих мемуарах, но в этом и заключается проблема: это история, как Сарно ее рассказал. Нам не дают возможности увидеть отход от точки зрения Баяки, которая обещает большее количество нюансов.

Односторонний ракурс Ока! мешает увидеть в фильме что-то иное, кроме повествования о белом спасителе, замаскированного под фильм об этномузыкологии. Хотя история Сарно, безусловно, интересна, и стоит увидеть маргинализацию пигмеев Баяка на экране, фильм терпит неудачу. Это не дает нам той глубины или сложности, на которые мы надеемся. Актеры в фильме, в основном сама Баяка, натуралы, но мы не можем допустить, чтобы их простое присутствие на экране заставило нас забыть, что на самом деле они не рассказывают свою собственную историю.

DVD-релиз Ока! не предлагает никаких особенностей, кроме оригинального театрального трейлера фильма. Интервью с Сарно или более пристальный взгляд на работу всей его жизни добавили бы глубины фильму и, возможно, позволили бы решить некоторые оставшиеся без ответа этические вопросы.

РЕЙТИНГ 5 / 10

ТЕГИ Баяка Пигмеи Центральноафриканская Республика этномузыкология Луи Сарно

Репрезентация кризиса на Оке Аланис Обомсавин – за кадром

В 1990 году вокруг заповедника могавков Канехсатакэ всего в 25 милях от Монреаля были возведены баррикады. Баррикады были возведены, чтобы предотвратить строительство кондоминиумов и расширение еще девяти лунок до местного поля для гольфа на землях резервации, включая застройку через священные сосны могавков и кладбище. Режиссер-абекани Аланис Обомсавин смогла задокументировать 78-дневное противостояние между могавками, национальной полицией Квебека (SQ, Sûreté du Québec) и канадской армией. Обомсавину как режиссеру, работающему в Национальном совете по кинематографии Канады, было разрешено пересечь баррикады и задокументировать противостояние с точки зрения могавков, вовлеченных в этот исторический земельный спор. Обомсавин снял четыре документальных фильма, посвященных истории могавков из Канаваке, принимавших участие в 19-м веке.90 кризис. Первая часть « Kanehsatake: 270 Years of Resistance » (1993) посвящена кризису, который разворачивался перед камерами Обомсавина. За этим отмеченным наградами художественным документальным фильмом она сняла еще три фильма, в которых исследуется и расширяется кризис: My Name is Kanehtiisota (1995), Spudwrench: Kahnawake Man (1997) и Rocks at Whiskey Trench (2000). Я расскажу об этих четырех фильмах, сосредоточив внимание на изображении Обомсавином мужчин, женщин и детей могавков, которые были вовлечены в противостояние и последствия кризиса. Способность Обомсавина восстановить историю могавков, характерную для Канаваке, представляет собой интересный пример маргинализации сообщества могавков, их долгой истории колониального угнетения и продолжающихся земельных споров. Помимо жестокой истории, которая была борьбой за суверенитет Индии, Обомсавин сосредоточился на идентичности и культуре могавков, а также на проблемном положении народа могавков в Канаде, Квебеке и на границе США и Канады. Обомсавин эффективно представил серию документальных фильмов, в которых самим народам могавков предоставляется право голоса, а не молчание, чтобы рассказать свою историю, которая была вытеснена, стерта и сведена на нет однородной канадской и квебекской историей.

В своей книге об Обомсавине Рэндольф Льюис выделяет четыре нити, проходящие через всю работу Обомсавина. Льюис утверждает, что Обомсавин 1) сосредоточила свои усилия на том, чтобы бросить вызов формированию общественной памяти и истории, 2) на месте женщин-могавков в Канехсатакэ, Канаваке и Оке, 3) на политической и культурной устойчивости народа-могавка. культурное творчество и повседневная жизнь, 4) и, наконец, разоблачение систематического угнетения и укоренившегося расизма в государственной политике (79).-80). Я обнаружил, что одна нить явно отсутствовала; единственная нить, которая не была объяснена, к моему удовлетворению, была ролью и представлением Общества Воинов. Во всех четырех фильмах Обомсавина «Ока» Общество воинов представлено таким образом, чтобы развеять многие мифы о людях-могавках и их связи с Обществом воинов. Spudwrench: Kahnawake Man раскрывает историю металлургов-могавков, которые нашли постоянную работу, выполняя тяжелую работу, по сути, строя Нью-Йорк до середины 19 века.70-е годы. В этом смысле Обомсавин позволяет мужчинам и женщинам Канаваке объяснить своими словами, что значит быть могавком. Многие металлурги, рассказывая о работе своей жизни, повторяют такие слова, как «риск», «гордость» и «честь». Мужчины и женщины говорят о влиянии удаленной работы на жизнь семьи и общества. Возможно, неудивительно слышать, как сами люди объясняют, как им удалось приспособить концепцию семьи к своим нуждам. Мужчины объясняют, что каждую пятницу вечером они совершали шесть с половиной часов езды от Нью-Йорка до Канаваке, чтобы провести выходные со своими семьями, а затем возвращались обратно на рассвете в понедельник утром, год за годом. Устойчивость и приспособляемость народа могавков, а также важность семьи и роль женщин действительно являются нитями, которые проходят через работу Обомсавина.

Не углубляясь в запутанную историю Общества воинов, Обомсавин посвящает свое внимание культурной жизни и традициям могавков Канаваке. В этом смысле Обомсавин не разделяет Общество воинов и представление Воина в основных средствах массовой информации и не объединяет народ могавков с Обществом воинов. Амелия Калант предполагает, что «драматическое воздействие масок воинов и камуфляжной одежды было палкой о двух концах» (187). С одной стороны, образ Воина привлекал внимание. Образ Воина разрушил «предположения о справедливости Канады по отношению к «своим индейцам», которых многие продолжали придерживаться» (Kalant, 187). В то время как образ воина легко согласовывался с тем, во что канадцы также хотели верить об индейцах, воин создавал стереотип для канадского правительства, который легко использовался для того, чтобы представить весь кризис «незаконным» (Kalant, 187). Используя этот архетип Воина, индейство было настроено против современности и вдали от канадского или квебекского национализма, позиционирующего Воина как американца. Проблемы земельных споров и национальной принадлежности конкретизированы в Spudwrench: человек из Канаваке благодаря долгой истории могавков, работающих на стороне государства в качестве металлургов на протяжении нескольких поколений. Металлурги, в том числе Рэнди Хорн по прозвищу Spudwrench, рассказывают свою собственную историю своего участия в строительстве моста Мерсье, которое привело к стабильной, но тяжелой работе на протяжении значительной части двадцатого века. Обомсавин прослеживает роль металлурга и влияние постоянной работы на мужчин Канаваке и их семьи. Постоянные поездки за границу и работа еще больше смутили национальную принадлежность могавков в глазах средств массовой информации. Во время кризиса на Оке средствам массовой информации было позволено превратить рабочих-металлургов в воинствующую фракцию американских индейцев, полностью оторванную от могавков Канаваке.

По словам Брэйна Йохансена, «Общество воинов» не появлялось в печати до споров об азартных играх и контрабанде между могавками Аквзесасне и штатом Нью-Йорк в 1989 году. Однако Джефф Йорк и Лорин Пиндера утверждают, что после напряженных земельных споров из-за Морского пути в 1968 году Общество воинов произошло от Общества певцов, которое возникло в попытке сохранить язык и культуру могавков с помощью традиционных песен и игры на барабанах. Игра на барабанах, пение и хороводы представлены как процветающие аспекты сообщества могавков Канаваке в Spudwrench: человек из Канаваке . Йорк и Пиндера объясняют, что многие из основателей Поющего общества стали основателями Общества воинов-могавков, термин «общество воинов» никогда не использовался в истории ирокезов, но существовала долгая история тайных обществ, включая общества медицины и маски ( фальшивое лицо) общества, которые поддерживали традицию посредством ритуалов и церемоний (171). Общество воинов объединило эти традиции, поскольку роль воина заключалась в том, чтобы нести ответственность за защиту своего народа (Йорк и Пиндера, 171). Например, Калант объясняет, как The Gazette , ежедневная газета на английском языке в Монреале, усилила «гипермужественность оскорбительной силы Воина», феминизировав пострадавшее сообщество, когда было отмечено, что оружие Воина оказалось того же типа, что и Марк Лепин. Монреальской резни 1989 года в Политехнической школе (195).

Фактически, Обомсавин показывает, что между могавками Канаваке и Обществом воинов существует небольшой раскол, не объединяя обе группы, позиционируя их как жестоких и опасных повстанцев. Скорее, борьба и сопротивление были долгой историей народа могавков с тех пор, как много веков назад прибыл Колумб. Кризис на Оке был лишь одним из многих непрекращающихся земельных споров. Я был удивлен, узнав о серии баррикад, возведенных в годы, предшествовавшие Оке в 1990, включая баррикаду на мосту Мерсье за год до Оки и еще одну блокаду Шемен-дю-Милль в знак протеста против строительства кондоминиума и поля для гольфа уже в марте 1990 года (Йохансен, 136). Обомсавин прямо намекает на борьбу народа могавков в названии Kanehsatake: 270 Years of Resistance . Одно только название представляет Оку как точку кипения среди трех столетий земельных споров. На самом деле, 1989 год был нестабильным годом, который запятнал образ могавков в глазах общественности во время ряда ситуаций, связанных с азартными играми и контрабандой, а также против них, с участием Общества воинов и американского правительства. Это, безусловно, повлияло на то, как канадские СМИ представляли Воина как неиндейца, явно не канадца и уж точно не квебекца. Пол Уильямс написал для Senses of Cinema , что «построение Обомсавином третьего пространства позволяет дать уникальное определение идентичности, сообщества и дома в отчетливо коренных рамках, позволяя не только физическому пространству, но и мышлению для развития местной идентичности» ( скрин 1). В этом третьем пространстве Обомсавин позволяет разворачиваться повседневной жизни Канаваке со всеми ее ежедневными перерывами. Движение, загрязнение, мост Мерсье и Морской путь, а также Канадская национальная железная дорога полностью интегрированы в жизнь Канаваке. По мосту Мерсье ежедневно перевозится более шестидесяти тысяч автомобилей в пригород Монреаля и обратно. Используя панорамные снимки горизонта Канаваке, Обомсавин может открыть пространство сопоставления постоянно растущей промышленности, которая вторглась или вторглась на заповедные земли, с тихим сообществом могавков, которые активно работают над восстановлением традиций, культуры, языка. и семейная жизнь. Начальный и заключительный кадры из Spudwrech: Kahnawake Man обрамляет небольшой город, панорамируя горизонт, в конечном итоге включая мост Мерсье и его движение в ландшафт. Один поразительно эффективный кадр в My Name is Kahentiisota кадрирует узкое пространство между двумя домами в Канаваке, запечатлевая баржу, проплывающую вдоль морского пути, разрезая ландшафт и закрывая вид на воду. Женщины говорят о шуме и загрязнении, поразивших Канаваке. Одна женщина утверждает, что мост Мерсье — это сооружение, которое видно из любой точки города.

Меня зовут Канехтиизота фокусирует внимание на приверженности могавков Матери-Земле и культуре могавков через историю Канехтиизоты. В этом коротком документальном фильме Обомсавин тренируется на роли женщин, которые были вовлечены в 78-дневное противостояние, уделяя особое внимание роли Канехтиизоты. Канехтиизота — мать двоих детей и жительница Канаваке. Через четыре месяца после начала противостояния она присоединилась к окинскому сопротивлению, взяв с собой четверых детей через баррикады. Обомсавин сказал: «В нашем языке нет слова, обозначающего он или она» (Льюис, 70). В аналогичном смысле на языке могавков нет слова «Воин». Как и Spudwrench, история Kanehtiisota вплетена в Kanehsatake: 270 Years of Resistance , Обомсавин расширил эти истории, чтобы исправить инцидент и конкретизировать истории людей, непосредственно вовлеченных в него. Поступая таким образом, Обомсавин дает голос не только стороне могавков, но и распутывает укоренившиеся гендерные стереотипы, вращающиеся вокруг Общества воинов и сопротивления на Оке. Обомсавин дискредитирует жестокий маскулинистский стереотип Воина, делая этот вопрос спорным. Женщины и мужчины повторяют во всех четырех фильмах важность земли и их долг защищать ее. Кроме того, связь могавков с землей, прошлым и будущим поколениями является еще одной нитью в этих четырех фильмах. Одна женщина заявляет: «Каннаваке, это единственное, что у нас осталось, мы никогда от этого не откажемся». Сама Канехтиизота объясняет важность сосен, где поле для гольфа должно было расшириться, с помощью серии голосов за кадром и прямого обращения.

В Меня зовут Канехтиизота , сама Канехтиизота заявляет: «сосны, они наши деды. Мы должны благодарить деревья, они не просто стоят на пути поля для гольфа». Она объясняет, как Ока был представителем всех индейцев, которые веками были свидетелями захвата земель. Она решительно заявляет: «Теперь мы сопротивляемся». Канехтиизота начинает свой рассказ с рассказа о том, что в регионе могавков нет границ. Это заявление примечательно, поскольку кризис Оки фактически произошел на южном конце моста Мерсье в районе, известном как Канехсатакэ и город Ока, тогда как Канаваке расположен на северной стороне моста. Кроме того, физическое местонахождение и последствия блокады раскрываются в документальном фильме Rocks at Whiskey Trench , о котором я расскажу дальше. Йохансен объясняет, как создание Аквесасне, земли резервации могавков, расположенной между Квебеком, Канадой и США. граница привела к тому, что 3 индийских совета (Аквесасне, Канаваке и Канехсатакэ) боролись за власть над восемью тысячами человек на 28 000 акрах сильно загрязненной земли по обе стороны реки Святого Лаврентия (ix). Канехтиизота рассказывает о том, как мост Мерсье отрезал индейцев могавков от воды, а затем, когда была построена Канадская национальная железная дорога, он пересек земли могавков, установив новые границы. Эти посягательства на модернизацию нанесли ущерб и изменили дикую природу, а также полностью пересекли линии ловушек могавков. В этом смысле легко понять, почему могавки из Канаваке и Канехсатакэ считали расширение поля для гольфа последней каплей в долгой истории навязанных границ, выдаваемых за вторжение. Дело усугублялось тем, что Окский муниципалитет не консультировался с полосой при утверждении застройки, и в результате до кризиса летом 1989 тысяча триста жителей подписали петицию о прекращении застройки. Ходатайство было проигнорировано, и планы продолжились (Johansen, 136-137).

Проблема кладбища расширена в Spudwrech , хотя Канехтиизота также упоминает о важности кладбища и о том, что развитие означало бы раскопки кладбища. Она объясняет значение священного места упокоения для народа могавков, говоря, что предки не могут спокойно отдыхать, пока они не будут защищены от дальнейшего вторжения. В Spudwrench важность переосмыслена в пронзительном монтаже, показывающем фотографии и имена прошедших через Канаваке металлургов, которые покоятся в могильнике Канехсатакэ среди сосен. Помещая имена и лица на снимки могил, место захоронения становится не столько идеологической проблемой, сколько материальной заботой. Обомсавин не противопоставляет две разные точки зрения на могильники. Скорее она показывает, насколько сложна проблема, позволяя слоям смысла всплывать на поверхность в диалоге друг с другом. Ни в коем случае Обомсавин не считает одну точку зрения могавков более важной или точной. Значение могильников — еще одна нить, пронизывающая четыре фильма Обомсавина «Ока». Последовательность монтажа в Spudwrench отредактирована поверх народной песни, которую женщина поет на могавке. Слова песни не переведены, что позволяет тонко, но поразительно раскрыть проблему языка. Может быть, по своему неведению я был удивлен, увидев не какой-то безымянный могильник, а кладбище среди сосен, с могилами, отмеченными железными прутьями в виде креста. Имена и даты на каждом мемориале были узнаваемы и связаны с жителями Канаваке, которые рассказывали о своей истории как кузнецы. Видеозапись могильника, снятая Обомсавином, переосмысливает проблему, опровергая такие предположения о том, что такое священное место захоронения.

Проблема языка присутствует во всех четырех фильмах, в My Name is Kanehtiisota язык рассматривается напрямую; всегда и без того щекотливая область, учитывая место Обомсавина в истории кино Квебека. Проблема языка присутствует во многих формах, в то время как My Name is Kanehtiisota фокусируется на борьбе Канехтиизоты за то, чтобы ее имя могавк было признано канадским судом. Язык оформлен как явно связанный с бедственным положением индийского суверенитета. После того, как 26 сентября была устроена мирная забастовка, Канехтиизота был арестован вместе с 19другие женщины-могавки. Однако ее продержали на четыре дня дольше, потому что она отказалась назвать свое «канадское» имя. Основная проблема заключается в том, что ее имя могавк не будет признано канадским судом. Среди арестованных могавков Канехтиизота была одной из 19 женщин, 30 мужчин и 7 детей. Детей и женщин отделили от мужчин, а детей, у которых были родственники, отпустили под их опеку. Канехтиизота описывает за кадром хаос и страх, который она испытывала за своих детей, пока они не воссоединились в женском автобусе. Арестованных мужчин и женщин доставили на базу канадской армии к югу от Монреаля, где им предъявили обвинения и задержали на ночь. Детей, в том числе двух мальчиков Канехтиизоты, отпустили в семью. С другой стороны, Канехтиизоту продержали на четыре дня дольше, чем других женщин, из-за того, что она настаивала на использовании своего имени из могавков. 2 октября Канехтиизота освобождается после того, как ее адвокат предъявляет судье суда Св. Иеронима свидетельство о рождении. Она была задержана на шесть полных суток. 5 октября мужчин освободили из-под стражи и вернули в Канаваке; все это ради имени на английском или французском языке, но не на могавке.

Может показаться безответственным ставить детей в центр взрывоопасной ситуации, однако Канехтиизота решительно утверждает, что для матерей Канаваке было важно, чтобы их дети не были укрыты от наследия насилия, от которого страдают могавки. Многие женщины из Меня зовут Канехтиизота описывают веру могавков в заботу о будущих поколениях. Канехтиизота твердо придерживается мнения, что «молодые видят и становятся сильнее». В результате многие из детей, которые выросли впоследствии, и те немногие, кто помнит, теперь называются «детями Оки». Это делается для того, чтобы они всегда напоминали о борьбе своего народа и подтверждали силу и солидарность могавков. В обоих My Name is Kanehtiisota и Rocks at Whisky Trench , Обомсавин позволяет детям говорить за себя, часто сквозь слезы выражая страх, с которым они столкнулись 28 августа во время предполагаемой эвакуации. Как отмечает Льюис Обомсавин, « слушает субъекта и позволяет услышать даже самого уязвимого ребенка как отдельного человека» (87). Это подтверждается в Spudwrench с пристальным вниманием к ежедневной культурной устойчивости могавков Канаваке через парилки, кружки исцеления, игру на барабанах и хороводы. Один мужчина утверждает, что это «приятно вспомнить, что раны нужно очищать глубоко и глубоко». Мысль «мы должны продолжать, но мы не можем забыть» выражается различными жителями Канаваке в четырех фильмах.

Самоуспокоенность Quebec SQ становится главным фокусом в Rocks at Whiskey Trench , изображающем неспособность полиции безопасно увидеть колонну из шестидесяти автомобилей через мост Мерсье и в соседний город Шатоге в Канаваке. Инцидент 28 августа обращает внимание на жестокую ненависть 500 разгневанных жителей на южном берегу моста Мерсье. Калант объясняет, что расизм, подобный тому, что был показан на мосту Мерсье, можно было встретить по всей Канаде и не был характерен только для Квебека (188). Rocks at Whiskey Trench расширяет кризис на Оке, исследуя ось расизма и ненависти между Квебеком и Китайской республикой (остальная часть Канады), превращая симпатию Канады к могавкам в своего рода предательство в глазах квебекцев, настроенных против могавков. . Квебекцы также уже занимают многозначное положение в Канаде с историей угнетения и расизма, которая параллельна сложной ситуации народа могавков, который оказался не только под юрисдикцией Квебека, но и на границе США и Канады. Провал Соглашения Мич-Лейк в 1989 был не единственным катализатором, который зажег огонь Оки. Помимо продолжающейся модернизации, кризис привел к многочисленным контрольно-пропускным пунктам и 10 блокпостам, установленным полицией и армией, в том числе двумя катерами, патрулировавшими реку Оттава в начале июля 1990 года. Позже, 20 июля, полицейские блокады активно мешали протестующим позади баррикады для получения медикаментов, медицинской помощи и продуктов питания. Этот вопрос занимает центральное место в Канехсатакэ: 270 лет сопротивления и других фильмах. Обомсавин без извинений представляет SQ и канадскую армию как крайне плохо оснащенных, чтобы справиться с сопротивлением. Чтобы усугубить проблему, местное французское радио побуждало людей собираться и бунтовать. Колонна автомобилей с женщинами, детьми и стариками через мост и через Шатоге встретила на северной стороне сотни разгневанных протестующих, ожидающих, чтобы забросать камнями, кирпичами и валунами. Спецназ не появился, а SQ не был готов справиться с беспорядками. Дождь камней был больше, чем соль на открытую рану, после того как колонна простояла на мосту целых три часа, пока обыскивали каждую машину и каждого человека. Разъяренная толпа не только забрасывала конвой камнями, но и выкрикивала оскорбления на французском и английском языках, выкрикивая «дикари». Хотя многие из перепуганных эвакуированных не могли сделать больше, чем прикрыться подушками, сгорбившись на задних сиденьях, один мальчик описывает, как он смотрит в окно, чтобы увидеть лица и позволить им увидеть себя. Он объясняет: «Кто бы там ни был, он бы увидел, как я смотрю… увидел бы сильное лицо, сильное. я бы не стал скрывать.

Я согласен с определением Льюисом четырех нитей, которые проходят через работу Обомсавина. Однако я обнаружил, что нитей больше четырех, и кажется, что Обомсавин тщательно сплел нити вместе. Прочная веревка — это сочетание бесчисленных незаменимых нитей, а не нитей, которые рвутся на части. В этом смысле ее работа во многом соответствует концепции коллективного объединения в единое целое. У каждого фильма есть нити, которые связывают их за рамками 78-дневного перерыва. Нити, проходящие через фильмы Обомсавина «Ока», не выделяют проблемы и не расставляют приоритеты. Скорее, подобно нитям, сплетающимся вместе, ни одна нить не может быть менее или более важной, чем другая. Последовательность кругового танца и игры на барабанах в Spudwrench подчеркивает эту концепцию. В одной из сцен объясняется, что исполняемая песня была составлена из стихов, собранных во время путешествий по стране, с помощью которых могавки просили солидарности с другими группами и кланами. По мере того, как песня набирает обороты, хоровод становится все теснее, что символизирует солидарность коренных народов и объединение в одно целое. Принимая во внимание эту концепцию, легко рассматривать четыре фильма Обомсавина «Ока» как один фильм, расширяющийся вовне и одновременно объединяющий все элементы, точки зрения, людей и историю, как Одно.

Библиография

Йохансен, Брюс Э.

Заказать услугу

Заказать услугу